6 июля, 2019 
AdminGWP Сeгoдня — 130 лeт сo дня рoждeния Жaнa Кoктo. Oн рaбoтaл вo всex oблaстяx искусствa, a нa упрёки в желании «быть модным» отвечал: «Я не следовал моде, я ее создавал и бросал, едва пустив в свет, предоставляя другим следовать ей».
О Жане Кокто говорили: земля — не его родина. Писатель, поэт, драматург, художник, сценарист и кинорежиссер: искусство для Жана Кокто было не смыслом, а образом жизни. А кинематограф стал еще одной формой воплощения нового поэтического языка.
«В кино его наследие по количеству фильмов не столь велико. Хотя если туда включить фильмы по его сценариям, по его пьесам, фильмы при его участии, количество фильмов становится больше. Но режиссерские работы — это «Кровь поэта», «Орфей», «Завещание Орфея». Относительно небольшое количество фильмов, объединенных ведущей темой, темой Орфея», — пояснил киновед Кирилл Разлогов.
Фильм «Кровь поэта»- первая часть «Орфической трилогии» Кокто. По словам самого режиссера, это «документальный фильм об ирреальных событиях». Критики писали: фильм имитирует механизм сна. Набор символов, свободный монтаж и динамика. Кокто полюбил кинематограф за то же, за что и его современники.
«Эта картина авангардная, субъективная. Там субъективные образы, субъективная камера. Нет границ между реальностью и воображаемым. То, что будет в моде в 60-70-е годы в эпоху интеллектуального философского кино, Жан Кокто уже предугадал до этого», — подчеркнул Разлогов.
В кинематографическом мире Кокто между людьми и предметами — глубинные связи. Один из главных мотивов его фильмов — зазеркалье как портал в иной мир. Миф об Орфее, свободном певце, который не был понят современниками, привлекал Кокто как рифма к собственной биографии. Классическую историю Кокто переносит в XX век: с современными технологиями, героями и противниками.
«С этими современными противниками он воевал, этим современными противниками он был обруган. Эти современные противники его не понимали. Это не просто перенос античного сюжета в современность. Это восприятие античного сюжета как современности», — рассказал Разлогов.
Новизна киноязыка Кокто была в том, что кинематографические трюки у него служили трагедии, а не бурлеску. Чрезмерная театральность — то, за что упрекали его фильмы критики, оказалась тем языком, на котором поэт может искренне говорить с публикой. «Завещание Орфея»- третья часть трилогии, фильм откровенный и свободный, ускользающий от жанрового определения.
«Это такое своеобразное творческое завещание великого художника. С точки зрения кинематографической считается не самым совершенным его произведением, но безусловно по-человечески особо интересным», — добавил киновед,
Однажды Кокто представили Чарли Чаплину. Один не знал французского, другой — английского. Общаться пришлось на языке междометий и жестов. Как напишет позже Кокто, «в тот вечер мы изобрели новый язык».
«Его вклад в мировую культуру не ограничивается тем, что он писал. Это можно рассматривать как вклад его личности. Такой легкомысленный принц, как его называли», — рассказал Разлогов.
Жан Кокто снял 9 картин. Его сценарии и пьесы легли в основу фильмов Мельвиля, Бертолуччи и Антониони. Про свои режиссерские опыты он говорил: «Я научился писать на пленке, как пишут чернилами на бумаге».
Опубликовано в рубрике