Журнал о культуре и развлечениях

Вo врeмя прaзднoвaния тeaтр вeкa нa eгo сцeнe гaстрoли Мoскoвскoгo гoсудaрствeннoгo aкaдeмичeскoгo тeaтрa имeни Eвгeния Вaxтaнгoвa. Труппa нaчaлa гaстрoли в Сaнкт-Пeтeрбург с Eвгeний Oнeгин нa 19 и 20 фeврaля. «Дядя Вaня» Чexoвa, зритeли смoгут увидeть 21 фeврaля и 22 фeврaля – «вeтeр шумит в тoпoляx» пo пьeсe сoврeмeннoгo фрaнцузскoгo дрaмaтургa Жeрaльдa Сиблeйрaсa. Тур зaвeршится прeмьeрoй «фaльшивaя нoтa».

И Римaс Туминaс, xудoжeствeнный рукoвoдитeль тeaтрa имeни Eвгeния Вaxтaнгoвa, Aндрeй Мoгучий, xудoжeствeнный руководитель БДТ в их работе есть одна общая черта – их желание раскрыть текст пьесы. Здесь смысловое содержание постановки, своеобразные и Туминас, и мощный, выгодно подчеркивая их отличие от режиссеров, для которых самовыражение является более важным. Этот «Петербургский авангард» встретился с Римасом Туминасом.

Вы довольно часто ходим на экскурсии в Санкт-Петербург. Например, каждый год можно увидеть на фестивале «Балтийский дом» с Вильнюсским театром или с Театром Вахтангова. Чем этот фестиваль привлекает вас?

Ну, на самом деле, я считаю, что фестиваль открылся мне. И вот я думаю-Петербург родное место, родной город, где я родился во второй раз. Но в третий раз в Москве. Кстати, наш малый Вильнюсский театральный фестиваль, родившийся в том же году.

Я бы сказал, что первый шаг к мировой славе на фестивале не только вы, но Nyakroshus, Коршуновас, Нюганен. Я думаю, что это относится к Андрей Могучий, нынешний руководитель БДТ с его «формальный театр». Затем Авиньон, Эдинбург был, и все началось в «Балтийский дом».

Я считаю, что Санкт-Петербургский общественный как вызов для нашего театра. Я бы не сказал, «тест», но творческий барометр. Она очень строгая, и я люблю риск, люблю неизвестность, люблю преодолевать трудности. Я не собираюсь за похвалу, я знаю, что будет строго оцениваться – это то, что вы хотите.

В афишу нынешних гастролей на одном спектакле в Театре Вахтангова я хочу слишком много говорить. Прошло уже достаточно времени, когда я увидел его, но я до сих пор под впечатлением и помню ощущение катарсиса, которое я испытал. Он с энтузиазмом воспринял нашу критику и Петербурга. Я говорю о спектакле «Ветер шумит в тополях». Как пришла к вам идея, чтобы выбрать эти актеры — Суханова, Симон, Вдовиченков — он не подходит по возрасту персонажей? Вы оставили явный шаг, пригласив трех возрастных известные артисты и сделать на них играть.

Эта история настолько сложна! Когда я предложил играть, конечно, кто-то сомневался: это старики пришлось играть по ситуации. Но как часто я это, я не обращаю внимания. И выбор актеров-это связано с тем, что главная мысль, главное — свет человека. И игра требует движения, физической силы.

Но самым важным является сегодня думает: актер передает информацию об окружающей жизни, он подчиняет ее материала, то есть его характер он раскрывает через себя. Для этого абстрактного мышления, нужна определенная отстраненность от персонажа. Когда существует такое расстояние, то вы можете играть и актеров среднего поколения, и Вдовиченков, как правило, намного моложе, и Симон, и Суханов.

Главное — добиться ансамбля в спектакле. Тот факт, что артисты любят играть этот спектакль, очевидно. В Москве он был ошеломлен критики. Я очень хорошо помню, что после триумфа «Дядя Ваня», который получил многих наград, этот спектакль был раскритикован, пытался справиться с этим и забыть, что он не пойдет. Мы были обижены и побудил к действию. Так что критика играет роль цензора. Наша критика объединяются в кланы и решать, кто имеет перспективу, кого поддержать, кого отвергают, или сделать так, чтобы его не существовало. И это страшные вещи.

Я удивлен слышать это. Вы, на мой взгляд, обласкан критикой. Критика, на мой взгляд, никто не был уничтожен.

Я знаю судьбу других режиссеров — моих коллег, когда этот метод был использован. Директоров и умереть, умереть театров. Не принимают, не доверяют. Мы не критики — мы бьем сами себя, не сдавались и поднимали эту проблему ненужных, забытых людей с их мечту о свободе. Это спектакль о свободе человека.

Кроме того, из-за разницы в возрасте между актерами и их персонажами, шоу достигает философских высот. Воспринимается все более метафорично. Да, любовь к свободе и стремление к ней особенно сильно прозвучала в его. Я присутствовал однажды на репетиции и вспомнить слова, с которыми вы закончить репетицию, поблагодарив всех за работу: «и помните, что вы-свободные люди!». Свобода-это так важно для тебя?

Путь к вершине, путь к тополей, путь навстречу ветру — это стремление к вечности. Но, наверное, самое ценное, и это относится к литературе, к драматургии, к театру, к искусству в целом, – это призвать всех быть свободными людьми и смело подняться на более высокую ступень человеческой цивилизации. Когда спектакль заканчивается, мы понимаем, что останется там, где он был, но все-таки мы поднялись, встали на ступеньку и теперь знаю, как там было хорошо. Я бы сказал, что в этой святой миссии театра и литературы.

А насчет творческой свободы?

Я думаю, что проблема заключается в другом: если театр не занимается человеком, анализ событий, явлений, мы должны закрыть этот театр. Я хочу сказать об этом: пошлость, невежество, хамство хотите присоединиться к современному миру. Если вы помните, у Гоголя: «дьявол всегда рядом». Но бесы боятся красоты, доброты и, если вы будете провозглашать, тогда они будут бежать, страшно. Невежеством приходят аду дьявола, и он отвечает. Это от бескультурья, от отсутствия образования. И это начинается еще с институтов, где готовят режиссеров.

Нет высшей цели! Люди сейчас не в центре! Считается, что если ты пришел в театр, ты уже художник. Но вы должны быть художником. И мы должны помнить письмо Вахтангова, сообщения директоров об ответственности художника. Вот об этом в школе и в институтах не говорят. Мы все желание выразить себя. И кому это интересно? Вы выражаете автора. А именно: «ты-ничто. Вы — художник. Вы — вторичный». Может быть, после того, как вы стали художником. Первой раскрыть автора. Тогда не надо будет придумывать что-то, что я вижу часто на стадии: приближение игры, поверхностность, беспечность, бескультурье. Это везде. И это во многих театрах России.

Так что это директор? Что важно для него?

Если вы не стремитесь к гармонии, к красоте, через проблемы, через потери, вы не режиссер. Шекспир должен был написать пять актов для гармонизации мира: плохие наказаны, и справедливость торжествует. Но герой умирает, и справедливость восторжествовала. И игра заканчивается. Шестой акт, он писал. Надо писать – как жить. Мы должны писать. Но сейчас мы живем во втором-третьем акте Шекспира, где есть зависть, ненависть, ложь, жадность. Она начинается с Институт повышения квалификации директоров. Чем больше мыслей будет делать – тем больше режиссер. Есть театр и все. Был Фоменко. Есть Женовача. Но если я вижу, что директор не занимается в мире, открывает миры актеры, автор, сам, я не разрешаю его в наш театр.

Да, это само-цензура – цензура культуры. К сожалению, справедливость, гармонизация-это не важно. А вывод таков, что нам нужен очень ответственный подход к сценическому пространству. Мы должны уважать и любить себя, и относиться к директору как дар природы. Театр – это не так, как мы его создали, мы только унаследовали ее. И нам нужна дисциплина, если у вас нет высочайшего мастерства. Если я сделаю игру, а затем сравнить то, что я делаю с Эфрос, проверьте ваши критерии художественные критерии. Я знаю, что небес наблюдает за нами. Сейчас тенденция удивлять, придумывать, чтобы ошарашить, чтобы удовлетворить друг друга. И почему, и что не важно.

Мне показалось, что вы думаете, что Пушкин, как живой. Именно такой вывод я сделал после просмотра ваш знаменитый спектакль «Евгений Онегин».

Конечно! Однажды сказала Максакова: «кто убил Пушкина?». Я сказал «Мы». И это искупление. Он мой друг, он стал мне близок. И его любовь и его страсть… каждый автор становится невидимым другом, любимым человеком. Потому что я не могу ни исправить, ни изменить название. Почему? Для чего? Если «Маскарад», «Маскарад», если «дядя Ваня» «Дядя Ваня», «Анна Каренина» — Анна Каренина. Почему? Как это приходит в голову? Переименовать его дети тогда его имя. Сделать это дома.

Вас часто обвиняют в производстве «Евгений Онегин», созданный в расчете на западную аудиторию. Этакая развесистая клюква…

Какой бред! Я однажды слышал, что когда слова «Татьяна русская душою…» актер есть что-то неприличное делаю. И мы не могли понять, что. Я не настолько талантлив, чтобы придумать что-то себя в тексте. Критика, чего я хочу, и видеть. Актер надел пальто, и критики казалось, что он не застегивали пальто, и делала непристойные движения. Мне спорить и оправдываться тратить время.

Что ожидает западную аудиторию? Мы играем для себя и даже не думай о зрителе. Мы хотим открыть текст. И я думаю, нам это удалось. Привет солнечный день! Но если кто-то не видит — значит, не хочет видеть. Или абсолютно некомпетентные люди. Я думал, что все одаренные природой. Но я уже столько живу и осознаю, что там некомпетентные, и очень злые люди. От этого, наверное, и интрига. Не удалось. … И не дай Бог они придут к власти, или искусство, или ввязываться в наши проблемы!

Парадокс: ни вы, ни могучий, не идти на поводу у аудитории, создавая спектакли, которые не предназначены для масс, образованных по ТВ. Вы делаете пьесы, заставляя «работать душой», надо думать. Но театр был полон.

Да, тогда попробуйте заработать, не раздели, не гоняется за эффектами! Подключить коммерции, и ценность художественного играть! Режиссер придумал термин «коммерческая эффективность». Если актер играет, не понимая человека, и притворяется – то разве это не оскорбление чувств моей аудитории? Такие театры должны быть закрыты, такие субъекты должны быть удалены. БДТ и хотите продолжить держать выбранную линию. И каждый раз подниматься на новую ступеньку все выше и выше: здесь, и знаю, что лучше и легче дышать, больше кислорода.

Как подняться, если ты нижняя?

И Пушкин воевал! Борется с пошлостью! У него было шесть литературных дуэлей. Мы должны дать отпор. Должен иметь огонь, чтобы греться, а не попасть в него. Надо говорить. Прививать вкус. Ведь есть много актеров, которые отказываются от шоу и сериалы, чтобы играть.

И еще раз спасибо за удовольствие, которое я испытал на спектакле «Ветер шумит в тополях». Благодаря ему я узнала, что есть такой удивительный актер Вдовиченков. У вас он открылся с совершенно другой стороны.

И он здесь, в Санкт-Петербурге сказал, что хорошо бы что-то еще, чтобы думать о чем-то еще, чтобы играть.

Я до сих пор помню эти полные иронии глаза Суханова, или совершенно сумасшедший блеск глаз Вдовиченков, или Саймона жестикулируя рукой, которая бросается в глаза…

Вам не нужно для шитья! Я считаю, что воображение создает. Нечего цацкаться. Не нужны декорации. Вы должны доверять воображение. Хотите создать море, а может — тюрьма. Ничего. Просто игра воображения.

Это ваши первые гастроли на сцене БДТ?

Нет. Но в новом здании после реставрации мы первые. И с такой большой
тур!

Вы можете назвать главными гостями празднования 100-летия БДТ.

Да, юбилей-это то, что у нас есть почти три года спустя столетие Вахтанговского театра. Мы с тревогой наблюдали, я думаю, что мы должны делать. Наверняка хотите пригласить БДТ на втором праздничный тур. Теперь я горжусь, что я здесь на отдыхе. На самом деле, я люблю Петра еще с юности.

Тогда театр был самый лучший театр в Советском Союзе?

Да. Помню незабываемое впечатление от «бюргеров», и от всех спектаклей БДТ, я когда-либо видел. Когда я был в Вильнюсе на режиссерском факультете, мы специально ходили на спектакли БДТ, и мы были хорошо приняли участие. Да, это был лучший театр. БДТ в Ленинграде и театр в Литве, в Паневежисе. Этот знаменитый театр, и Юозаса Мильтиниса Донатас Банионис! Здесь находятся два театра, которые воспитывались и спектакли, которые я посещал. Сейчас я с Театром Вахтангова очень рада быть здесь и поздравить ИБД со столетием.